Армянский Бандера и теракты в Москве

Армянский Бандера и теракт в Московском метро. Как Армянская банда террористов АСАЛА взорвала три бомбы в Москве в 1977 г. Неизвестные факты

Автор – Андрей Дутов

Армянский фанатик грезивший идеей независимой Армении, призывая «наказать русских за угнетение армянского народа», отправил в Москву террористов взрывать ни в чём неповинных детей, женщин, стариков...

Метро, как и всякое место, связанное с большим скоплением людей, всегда притягивает террористов. А наибольшее количество жертв – цель любого теракта. В метро, жертв может быть больше всего. Ежедневно через турникеты московского метрополитена проходит более 9 миллионов человек.

В этой статье я хочу Вам, друзья, рассказать о самом первом террористическом акте в Московском метро, который произошёл 46 лет назад. Об этих событиях сегодня стараются не вспоминать. Более того, их пытаются поставить под сомнение и стереть из памяти людей. Некоторые даже пытаются террористов представить героями, сражавшимися за независимость. Речь о серии терактов, совершенных армянскими националистами в Москве в январе 1977 года.

В то время трудно было представить, что это сложное и запутанное дело всё-таки будет раскрыто. Но путь к разгадке был долгим.

Армянский теракт в Московском метро или как Армянская банда террористов из АСАЛА взорвала три бомбы в Москве в 1977 году. неизвестные факты. Кровавый январь. Первый теракт в московском метро. /Данный плакат сделал я, множественные изображения взяты из открытых источников и архива КГБ-ФСБ/

8 января 1977 года. Метро «Измайловская». Пассажиры одного из поездов, отправлявшихся в тот день с этой станции, конечно, не могли и предположить, что кто-то уже вынес им приговор. Тогда в нашей стране о терроризме знали только из учебников истории. Никто не думал, что он может стать реальностью.

Из материалов дела: вагон поезда метрополитена Арбатско-Покровской линии после взрыва бомбы. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Но это было только начало. Через полчаса в 18:05 на улице Дзержинского (сейчас Большая Лубянка) в магазине «Продукты» прогремел второй взрыв. И почти сразу третий. В18:10 на улице «25-го октября» (сейчас это улица Никольская), возле Архивного института, в урне.

Из материалов дела: фото магазина № 15 «Продукты» на улице Дзержинского (сейчас Большая Лубянка) после взрыва бомбы. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

В тот же день, 8 января, в Комитете Госбезопасности Юрий Андропов создал штаб по раскрытию этого преступления. Начальником оперативно-следственной группы назначен генерал Удилов.

Вадим Николаевич Удилов – генерал-майор госбезопасности. Первый заместитель начальника Второго главного управления КГБ СССР. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Мы опросили всех очевидцев, которые были рядом. А их было более 500 человек. Ни один не дал чёткие показания, за которые мы могли бы зацепиться. Никто ничего не видел. Даже подозрений ни у кого не было. Но началось всё с вещественных доказательств, оставшихся после взрыва».

В ходе расследования дело разрастется до ШЕСТИДЕСЯТИ ДВУХ ТОМОВ. А начинать приходилось почти с нуля.

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Когда мы начали исследовать убитых в метро, то у одного мужчины под сердцем нашли осколок. Вытащили его, а он с эмалью, синяя эмаль и изогнута дугой. Осколок этот был похож на ручку крышки от утятницы. Значит, преступники могли использовать эту утятницу как корпус для бомбы».

После того, как утятница обозначилась как корпус взрывного устройства. Следствие выяснило, что подобные утятницы изготавливались в Харькове на одном из машиностроительных заводов. Именно этот город мог подсказать направление поиска.

Из материалов дела: бомба армянских террористов корпусом для которой служила чугунная эмалированная утятница. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Наконец мастер завода транспортного оборудования в Харькове внимательно посмотрел на осколки от утятницы и сказал: "Эту утятницу делал я". Тут же мы установили, сколько этим мастером было сделано этих утятниц, и в какие части страны они рассылались. Оказалось – в 40 городов СССР. Ещё одна зацепка – это то, что бомба была в большой дорожной сумке коричневого цвета. Мы нашли части от этой сумки. Пригласили специалистов из этой сферы. Они нам тут же установили: какая была сумка, какого объема и марка искусственной кожи. Мы выяснили, что такую кожу выпускал Богородский завод в Горьковской области. Затем узнали: когда выпускали коричневый цвет, куда рассылали. Опять в 40 городов».

Но это были уже другие 40 городов, не те, в которые рассылались утятницы. Только 18 городов повторились. Круг сузился.

Из материалов дела: вагон поезда метрополитена Арбатско-Покровской линии после взрыва бомбы. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«На месте взрыва найдены были необычные шпильки. Они были стальные и выпускались, кстати, для оборонной промышленности. Эти небольшие шпильки толщиной 7 мм. Их нашли на «Контакторном заводе» в Ивановской области».

Из материалов дела: Фото шпильки от взрывного устройства. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Здесь повезло больше. Рассылались они лишь в 12 городов. Всё больше и больше сжималось кольцо поисков. Вдруг возникает город, который не значился ни в одном списке – Тамбов. Поступила шифровка из Тамбова о том, что там, в доме лесничего произошел сильнейший взрыв, и погибла его жена и две дочери.

Когда начали исследовать, то сразу же стало понятно, что система подрыва и часовой механизм был схож с бомбой в городе Москве. Началось исследование этого случая. На место выехали сотрудники КГБ. По подозрению в совершении этого взрыва был задержан работник лесного хозяйства Платов. Начали с ним работать. И вдруг он заявляет о том, что он не только здесь совершил взрывы, но совершил взрывы и в городе Москве. Некоторые чекисты стали потирать руки. «Ну всё, нашли!».

Москва. Январь 1977 года. Улица «25-го октября» (сейчас это улица Никольская) место взрыва третьей бомбы. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Платов с точностью указывал магазин и улицу в Москве, как и где, происходили взрывы. Но генерал-майор Удилов до конца не поверил Платову. Чекисты продолжали детально разбираться. При этом шла и внутриведомственная борьба между КГБ и Милицией. Ведь перед органами милиции тоже стояла задача поиска преступников. Они очень хотели добиться успеха и списать всё на Платова. Но в результате, как показало проводимое генерал-майором Удиловым расследование, этот сигнал отношение к розыску террористов не имел. И следствию пришлось возвращаться к первоначальному перечню городов.

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Конечно, нам помогло ещё одно. Для усиления поражающего фактора в эту утятницу преступники положили осколки металлической руды. Анализ руды показал, что она имеет примесь мышьяка. Где такая руда? Нашли».

Город Керчь. Здесь и добывают руду с примесью мышьяка. В лаборатории КГБ подтвердили её полную идентичность осколкам, обнаруженным на местах взрывов.

Из материалов дела: бомба армянских террористов в разрезе. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Тут же стали выяснять, руда шла на Жданов (Мариуполь) и на Закавказье. Но у нас уже отпала необходимость заниматься литовцами. Потому что сами принимаете, никто специально не поедет в Жданов или Закавказье, чтобы собрать эти осколки руды. Логично, что их брали там, где эту бомбу делали. То есть мы сократили определённое количество объектов поиска».

Таким образом, следствие приближалась к разгадке, откуда были доставлены в Москву взрывные устройства. И всё-таки многое было ещё неясно. Поиск продолжался по всей стране. Неожиданная информация поступила из Ташкента.

В Узбекистане, в Ташкентском аэропорту, молодой сотрудник обратил внимание на одну пассажирку, у которой дорожная вещевая сумка была очень схожа с той, что проходила по ориентировке. Сотрудник обратился к хозяйке, и она, необходимо подчеркнуть, с удовольствием помогла милиции и отдала свою сумку в обмен на другую. Внутри этой коричневой сумки из кожзаменителя была фабричная этикетка «Кожгалантерейная фабрика города Ереван».

Из материалов дела: коричневая сумка из кожзаменителя. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Ереван уже несколько раз попадал в поле зрения Чекистов. Именно в Ереван направлялись утятницы, шпильки, руда из-под Керчи и, наконец, здесь же изготовлена найденная после взрыва сумка. Круг замкнулся.

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Везде фигурировал Ереван. По указанию Юрия Владимировича Андропова, он дал свой самолет, мы составили оперативно-следственную группу, и я с этой группой вылетел в Ереван».

Приближалась знаменательная дата в истории государства – 60-летие октября. А преступники ещё не были найдены. Как оказалось позже, группа сотрудников КГБ летела в Ереван, а в это время те самые террористы выезжали на поезде из Еревана в Москву.

Приехав в Москву, террористы сразу поняли, что обстановка изменилась. В метро, на вокзалах и в транспорте ввели усиленный режим проверки. Задерживаться в столице даже на короткое время было рискованно. Тогда террористы приняли решение активировать все три бомбы прямо на Курском вокзале. Купив билеты обратно в Армению, они разместились в зале ожидания вокзала. Внезапно работники милиции начали проверять документы. Активировав взрывное устройство, террористы оставили сумку и поспешно вошли в поезд Москва-Ереван, уверенные, что вот-вот произойдет взрыв.

Из материалов дела: сумка оставленная на Курском вокзале в которой лежали три бомбы армянских террористов, спортивная куртка, шапка и перчатки. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Но пассажиры в зале ожидания, увидев бесхозную сумку, подняли шум и сообщили в милицию. Открыв сумку и увидев там взрывные устройства, милиционеры остолбенели. Вывел всех из ступора капитан Курашин, он взял сумку и отнёс её в безопасное место, куда через некоторое время приехали сапёры. За этот отважный поступок капитана Курашина представили к ордену «Красной Звезды». Так бомбу удалось обезвредить. А в сумке остались улики.

Моментально подключилась оперативно техническая служба. Эксперты исследовали обнаруженную в сумке шапку. В ней нашли три черные с завитками волосинки. Кроме этого в сумке лежала спортивная куртка. Все эти три бомбы были схожи с теми, январскими 1977 года. Теперь чекисты были уверены, что действует одна и та же бандитская группа.

Три самодельные бомбы армянских террористов. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Надо этих людей искать. Перекрываю оба аэропорта в Ереване. Немедленно собираю группу и высылаю их на границу Грузии и Армении. Задача: встретить поезд № 55 Москва-Ереван, сесть в него и просмотреть весь поезд, пока он прибудет в Ереван».

На границе Грузии и Армении в поезд вошли оперативники. Они искали человека с курчавыми волосами, без шапки и без вещей, в синих спортивных брюках. Потому что в сумке с бомбами была обнаружена синяя спортивная куртка. И в третьем вагоне они видят человека, который делает вид, что спит. Чекисты аккуратно приподняли одеяло, и оказалось, что на нём были синие спортивные брюки. Это был 30-летний сварщик Акоп Степанян.

Террорист взорвавший бомбы в Москве в январе 1977 года 28-летний сварщик Акоп Степанян. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Пассажиры вагона подсказали, что Степанян был не один. По названным приметам вскоре задержали ещё одного подозреваемого. Это был 23-летний художник Завен Багдасарян.

Террорист взорвавший бомбы в Москве в январе 1977 года 23-летний художник Завен Багдасарян. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива КГБ-ФСБ/

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«Знаете рано или поздно мы бы всё равно на них вышли. Потому что в СССР была построена система, и эта система работала – система розыска. Первый допрос Степаняна провёл я. Я подошёл к нему, сел рядом и говорю: "Ну что?". Он отвечает: "Чего?! Ничего". Я его спрашиваю: "Ну, а сумку, куда же ты всё-таки дел?". Я полагаю, что он заранее готовился сказать, что эта сумка не его. Но он забыл спросить одну существенную деталь: о какой сумке вы говорите. И когда я задал вопрос: "Ну, а сумку, куда же ты всё-таки дел?". Он говорит: "Это не моя сумка".
– Чья?
– Это какой-то русский к нам на вокзале подошёл: "Ребята, посмотрите за сумкой". Он не пришёл, и мы ушли. И всё.
Я тут же встал, вышел в соседний кабинет. Тут же позвонил в Москву своему заместителю и сказал: "Немедленно шапку, куртку, сумку, одну бомбу в разобранном виде и всё это немедленно с первым самолетом сегодня же привези сюда"».

Когда из Москвы в Ереван были доставлены вещи, генерал-майор Удилов разыграл целый спектакль.

Вадим Николаевич Удилов – генерал-майор госбезопасности. Первый заместитель начальника Второго главного управления КГБ СССР. /фото переснято и реставрировано мной, изображение взято из архива/

Из воспоминаний генерал-майора Удилова:

«На столе мы выложили сразу три разные куртки, три шапки. Когда Багдасаряна заводят, я якобы продолжаю начатый разговор со своим напарником: "…Да, ну и что? Ладно, но пусть милиция с ними разбирается. Если они нахулиганили, то это их дело". И поворачиваюсь и говорю: "Кстати, Багдасарян, твоего друга перевели в милицию, ему там холодно. Посмотри, нет ли там его куртки и шапки". Конечно, он был озабочен, что они попали в КГБ. А когда Багдасарян услышал, что в милицию, он забыл о предосторожности. "Как зобу дыхание спёрло". Он сразу подбежал к столу, взял куртку и шапку. "Вот они!". И тут вспышка в лицо. Мы были готовы к этому и сфотографировали, как он держит в руках вещи Степаняна.

И он тут всё понял. Понял, что эта куртка и шапка остались в сумке с бомбами в Москве. Он тут же всё бросил и закричал: "Я ничего не говорил". Конечно, у меня, как у оперативника, сразу всё внутри заиграло. Что же будут говорить после обыска у них дома? Я был уверен по их обличию, что эти исполнители не являются главными. Это я почувствовал сразу. Значит, после того, как мы обыск проведём, там могут быть разговоры, которые могут для нас представлять интерес. Да, мы использовали нашу оперативную технику. Когда шёл обыск, мы поставили им подслушивающее устройство».

И устройство сработало.

Продолжение следует

Источник